Знакомство с фильмами прошлой эпохи, а в отношении собственно кинематографа, несколько эпох назад, зачастую приносит непредсказуемый результат. Где-то фильмы сверкают явно устаревшей картинкой, что сегодня бросается в глаза; в других местах кажутся наивными, но именно в этот раз, картина оказалось мало что хорошо поставленной, интересной, так еще и содержащей психосоциальные и психосексуальные подтексты.
 

И пусть с первого взгляда история замкнутого и не слишком любящего людей рабочего мясокомбината простовата, медлительна, но в процессе и послевкусием оставляет явный след раздумий, ощущений. Главный герой в рядовом конфликте начинает со случайности цепочку жестоких убийств, начиная осознавать сложности утилизации тел и эмоций только к середине временного отрезка. В это же время, кажется, совершенно неуместно, с ним пытается завязать отношения молодой человек, уже в процессе выявляющий свой интерес к мужчинам.

Клубок завязывается в мучительное психологическое варево, обуславливающее, ту самую затянутость (кажущуюся) и медлительность. Психологически можно сразу выделить борьбу ответственности и страха, принципиальности и слабости, качающей главного героя то влево, то вправо. очень показательны сцены болезненного внутреннего ощущения с супом из заводского мяса и сумкой, прижатой к себе от пацанья на улице.

Тут возникает вторая линия, нетрадиционно ориентированной любви, а на самом деле понимания и принятия. Могло ли произойти такое, что главный герой с нежностью вспоминает прогулку с мужчиной, вне этой ситуации? Есть ли в этом настоящее чувство? Нормально ли это для человека, и что из этого нормально? Кто может действительно понять тебя и что пробуждает внутри стороннее искреннее участие?
 

Уже с первой сцены, без которой можно было обойтись, пряча под вуаль «за дверью» жестокость, не являющуюся центральным мотивом стоит отметить качество операторской и режиссерской постановки. Каждое новое преступление это как искусство — нет, оно не смакуется в духе слешеров, но имеет настроение, ритм, эффктность. Все сцены убийств сняты отлично.

Пара постельных сцен, надо отметить, обусловленных течением сюжета фильма также не сползают в низкие категории. Актеры старательны и если не идеальны (в основном женские роли), то убедительны. Большинство проблем с постановкой диалогов, где мотивации не страдают, что удивительно, но содержание их порой крайне сомнительно.
В сухом остатке: и по нынешним временам неплохо снятая, простая и эффектная бесчеловечная драма, скорей всего не для любителей триллера или крови.

Испанский хоррор-триллер о потере самоконтроля и становлении маньяком из-за страха. Обыденная завязка в случайном убийстве влечёт за собой раскрытие помешательства в весьма жестоком воплощении. Главный герой ежедневно умудряется убить очередного любопытного, лезущего разгадать кровавый секрет, ну а трупы относит на мясокомбинат, подкладывая людям в котлеты человеческое мясо.
 

Открывающая сцена — пожалуй, наиболее запоминающаяся за весь фильм. Этакая документальная проверка на выносливость, состоящая из съемок убийства и разделки животных на производстве. Кинематограф семидесятых всегда любил выставлять главным злом не что-либо мистическое, монстрообразное или инородное, а самого обычного человека, делая из приветливых незнакомцев одержимых маньяков, из попыток повеселиться — акты насилия с кучей трупов, а самых простых людей кидать в бурное помешательство, психоз и серийные убийства. В сцене забиение скота на мясо эта неоправданная человеческая жестокость как нельзя лучше выплескивается в натуралистичности своих проявлений, толкая центральную мысль стержнем через остальные события фильма.
 

Разнообразие способов убийств от удушения до тесаков было взято на вооружение слэшер-жанром, а ставить в центр сюжета непосредственно убийцу со всеми его тараканами в голове, было некогда весьма популярным приемом, но уже к середине восьмидесятых акцент сместился на жертв либо полицейских инспекторов. Здесь же в картине 73-его года есть возможность полюбоваться полным путём становления убийцы, его проблемами и переживаниями по разному поводу.
 

Натуралистичность и реализм происходящего регулярно подкрепляется какой-нибудь очередной выходкой, или хотя бы страстной эротической сценой. Поиски звериного начала в человеческой природе приводят к трём элементарным инстинктам — изнасиловать, убить и съесть. Правда даже несмотря на обновлённое название «Недели убийцы» в американском прокате — «Людоед» (Cannibal Man), питаться своими жертвами главный герой мало того, что не стремится, так ещё и узнав, что в суп помещается то самое мясо с завода, мучается приступами тошноты и безумия. Так что любителям каннибализма в картине ловить нечего, и психоаналитика Фрейда не возведена в абсурдный визуальный пир дикости маниакального безумца.
 

Помимо главного героя, все остальные либо ненужная мишура для фона, либо очередные будущие жертвы, так или иначе узнающие про комнату с расчленёнными телами. Исключение составляет разве что вечно шпионящий и набивающийся в друзья мужчина явно нетрадиционной ориентации, навязывающий центральному персонажу свою дружбу и своё общество.

Фильм слишком прост и линеен, что в принципе ему не в минус, а лишь одной из характеристик, однако же моменты напряжения, которые смотришь с интересом, присутствуют в очень малых количествах, предсказуемость порой утомляет, а без интересных персонажей и сценарий уже не вызывает должного погружения.
 

Получился стандартный и неплохой триллер, который можно посмотреть при симпатии к жанру, и который наверняка понравится, если не ждать чего-либо особо выдающегося. Испугать такое кино может лишь одним — мыслью, что на каком-нибудь мясокомбинате есть вот точно такой же мужик, приносящий в цех обработки тела расчленённых им жертв. И что в гамбургере или колбасе, которые мы едим, мясо может попасться даже человеческое. За счет своей реальности творящегося на экране, без уклонов в философию, психологию или драму отношений, картина делает акцент на более обыденные, но не менее жуткие вещи повседневности. В некоторые комнаты лучше не совать свой нос, а о составе вкусной еды лучше всё-таки не задумываться.
6 из 10

Элой де ла Иглесиа немного опередил время. Даже для смелых и бунтарских 70-х его полет фантазии оказался слишком сложным. Любитель холодных эмоциональных конструкций, позиционирующий прежде всего холодное пространство, внешний портрет, нежели более глубокий личностный динамический натюрморт, он едва ли был понятым. На фоне простого испанского городка он закрутил постмодернистскую кровавую драму, которая началась совершенно на пустом месте — хамство таксиста, возмутившегося поцелуям влюбленной парочки в такси перешло в масштабную нетерпимость.

А там уже и начало кровавому конфликту положено. Но роковая случайность не становится исключением — трупы по принципу домино складываются в одной из комнат, а чрезмерно доброжелательный сосед, похоже тезис «Возлюби ближнего своего» понимает излишне формально.
 

Так-что, Иглесиа моделирует нечто средние между аллюзией на хичкоковские «Frenzy» и «Окно во двор». При этом, несмотря на весьма скользкий характер, он старается выдержать фильм во вполне сдержанных тонах, заставляя его тем самым не скатываться в трэш, а конкурировать со вполне достойными фильмами. И, все вроде складывается вполне корректно. Правда, недостаточная проработка деталей, увы, не прибавляет картине вистов. следить за персонажем мне достаточно рано стало совсем неинтересно.

Там, где мог быть саспенс Иглесиа добавил кич. Впоследствии его однофамилец Алекс на пару с Альмодоваром, вероятно не сговариваясь, снимут много более достойных и отдаленно сходных картин. Уверен, что картину Элоя они смотрели. Но вот, сам фильм, особенно сейчас, после полного знакомства с творчеством указанных режиссеров — не впечатляет. Это — смелый эксперимент, который здорово контрастировал с классическим Саурой, да и Бунюэль в сравнении совсем не казался хулиганом. Но, отличаться от других, еще не значит быть интересным.
4 из 10